Девальвация юаня

 Вслед за девальвацией юаня содрогнулись международные финансовые рынки. Вашингтон обвинил Пекин в том, что тот извлекает коммерческую выгоду нечестным путем. Однако поскольку Китай хочет включить юань в корзину специальных прав заимствования, затягивать девальвацию ему нецелесообразно. Кроме того, если разразится валютная война, китайскому правительству будет угрожать усиление экономического и геополитического напряжения между странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Таким образом, Соединенные Штаты смогли бы укрепить свои шансы на разобщение регионального взаимодействия и, вместе с тем, подорвать подъем Китая до уровня мировой державы.

 Три девальвации юаня в период с 10 по 12 августа имеют значимые последствия для мировой экономики и геополитического равновесия Азиатско-Тихоокеанского региона [1]. «Сравнительно большое» активное сальдо торгового баланса поддерживает «сравнительно устойчивый» реальный валютный курс и, следовательно, «полностью отвечает ожиданиям рынка», как уточняется Народным банком Китая в официальном сообщении. Паника, охватившая инвесторов на финансовых рынках, продлилась недолго. Валютный курс в итоге устанавливается на отметке в 63306 юаней за доллар, а девальвация не превышает 5%.

 Поскольку Китай заинтересован во включении юаня в корзину специальных прав заимствования (англ. ‘Special Drawing Rights’) [2], корзину резервных валют, созданную Международным валютным фондом (МВФ) в 1969 году, то, очевидно, стоимость их валюты должна по-прежнему оставаться стабильной, что является одним из обязательных требований, которым должна отвечать валюта мирового резерва (доллар этого не делает и поэтому упал с 70% до 60% в отношении международных резервов центральных банков с 1999 по 2014 год) [3].

Информационная кампания против юаня

 Тем не менее, большая часть западных СМИ не постыдилась утверждать, что девальвация «народной валюты» (“жэньминьби») стремится поддержать экспортный потенциал экономики мошенническим путем. Дональд Трамп, потенциальный кандидат-фаворит в президенты от Республиканской партии, набросился на меры, принятые центробанком: китайцы намереваются «уничтожить» промышленность США.

 Эта информационная кампания против Китая не нова. Годами Вашингтон обвинял Пекин в манипулировании валютным курсом. Однако правда заключается в том, что юань не обесценился «искусственным» путем, а скорее повысился в цене по сравнению с североамериканской валютой. С 2005 года (когда валютный режим стал более гибким) до настоящего времени стоимость китайской валюты оценивалась примерно в 30% по отношению к доллару, в связи с чем будет абсолютным преувеличением утверждать, что основную ответственность за крах экономики Соединенных Штатов несет девальвация юаня в общей сложности на 4,6% в течение второй недели августа.

 Несомненно, дешевые товары, произведенные в Китае, продаются гражданам США в невиданных ранее масштабах. Однако, поскольку хорошо оплачиваемая работа в США отсутствует уже десятилетиями, семьи и компании намного больше озабочены решением проблем со своими задолженностями, чем вопросами происхождения дешевых продуктов, которые они ежедневно покупают в магазинах самообслуживания.

 При этом Правительство США упорствует в своем намерении дискредитировать политику Народного Банка Китая. В этом нет ничего странного, ведь центробанкам не свойственно приходить к соглашению. История свидетельствует о том, что в периоды кризиса и глобальных волнений учреждения сектора валютной политики принимают меры в одностороннем порядке, чтобы вывести свою экономику вперед.

 Федеральная резервная система США является во многом показательным примером. Без предварительного согласования с другими центральными банками, без передачи вопроса на рассмотрение Конгресса, прежний председатель ФРС Бен Ш.Бернанке в декабре 2013 года объявил об уменьшении объемов средств, выделенных на программу вливаний ликвидных средств (Количественное смягчение – англ.‘Quantitative Easing’). Эта мера ускорила крах рынков ценных бумаг и валютных курсов стран с переходной экономикой.

 Спустя год Джанет Йеллен, новый председатель Федеральной резервной системы, обнародовала свое решение об увеличении процентной ставки по федеральным фондам (англ.‘federal funds rate’) в течение 2015 года. Хотя Д.Йеллен всё ещё не набирает кредиты (англ.‘tightening’), упадок валют остальных стран мира за последние месяцы ускорился.

 Данная ситуация привела к тому, что Европейский центральный Банк (ЕЦБ), Банк Англии и Банк Японии запустят программы вливаний ликвидных средств, схожие с программами Федеральной резервной системы, в целях ограничения роста доллара по сравнению с их валютой. Народный банк Китая, наоборот, не предпринял никаких экстренных мер, а юань при этом по-прежнему сохранил стабильность. Почему?

 На практике китайская валюта остается в значительной мере зависимой от курсов доллара. Таким образом, в то время как с середины 2014 года до начала 2015 года доллар установился на уровне 15-20% относительно наиболее активно торгуемых валют (евро, фунта стерлингов, иены и т.д.), он же составил только 0,6% в сравнении с юанем [4].

Китайское жонглирование несколькими мячами

 Однако препятствия, которые должен преодолевать азиатский гигант, не так малы, как кажется [5]. Вот уже несколько лет китайское правительство реализует ряд «структурных реформ», чтобы экономика перешла от модели поддерживаемого накопления в массовых инвестициях к другой модели, способствующей расширению внутреннего рынка.

 Долгосрочная цель Коммунистической партии Китая состоит в том, чтобы увеличить потребление населения (увеличивая покупательную способность за счет заработной платы) и ослабить централизацию накопления. Это изменение стало безотлагательным как никогда ввиду сокращения вложений предпринимательского капитала и падения спроса внешнего рынка.

 В прошлом месяце экспорт Китая сократился на 8,3% в годовом исчислении, в то время как его импорт упал на 8,1%. Этот регресс происходит синхронно с исключительным ослаблением международной торговли, интенсивность роста которой достигла своего минимального уровня за последние 20 лет [6].

 “Несмотря на всё ещё высокие ставки, прирост ВВП Китая также замедлился; девальвация, которую пусть и нельзя характеризовать как крайне радикальную, могла бы вернуть эту тенденцию”, заявил Пауло Ногейра Батиста, вице-президент банка развития БРИКС (акроним Бразилии, России, Индии, Китая и Южно-Африканской Республики) в интервью информационной службе «Sputnik Mundo» [7].

 Тем не менее, следует упомянуть, что по оценкам Джонатана Андерсона, члена консалтинговой компании «Emerging Advisors Group», китайские корпорации экспортируют почти 60% своих товаров развитым странам [8]. Поскольку страны, входящие в «большую семерку» (Германия, Канада, США, Франция, Италия, Япония и Великобритания), пребывают в состоянии застоя и очень близки к дефляции (снижению цен), активизация китайской экономики за счет внешней торговли будет сопряжена с большими трудностями.

 С другой стороны, сектор недвижимости начинает испытывать на себе последствия чрезмерного капиталовложения. Агентства, рекламирующие дома и квартиры, больше не находят достаточное количество клиентов на китайском рынке. Спад продаж не позволяет увеличить вложения. Соответственно компании, занимающиеся производством стройматериалов (сталь, цемент, дерево, стекло и т.д.) также понесли серьезный ущерб в результате их тесной взаимосвязи с сектором недвижимости [9].

 Меры, которые предпринимает центральный банк в целях регулирования процесса замедления экономики, очень разнообразны и не ограничиваются девальвацией валюты. В течение прошлого года Народный банк Китая снизил указанную выше процентную ставку и потребности в капитале банковской системы, чтобы, таким образом, способствовать предоставлению кредита производственной деятельности. Кроме того, Китай внедрил план налогового стимула, издержки которого оцениваются в 12% ВВП.

 Правительство Китая развивается посреди жонглирования несколькими мячами одновременно [10] . Китайцы пытаются перейти от одной модели экономики, основанной на массовых вложениях, к другой, стимулируемой потреблением, не жертвуя при этом ростом; добиваются пресечения спекуляции в секторе недвижимости и активов с нефиксированным доходом (акции, сырьё и т.д.), но не сокращая кредит промышленности; стремятся установить лидерство своего финансового сектора, но не вступая в бой с финансовой неустойчивостью, навязываемой мировым рынком капитала. Сможет ли китайское правительство совершить этот подвиг?

Риск мировой дефляции

 Вызов не так уж мал. Власти Пекина каждый раз выглядят всё более озабоченными мировой обстановкой. Дело в том, что мировая экономика ускоряет шаг в сторону дефляции (снижения цен). Речь идет уже не только об ослаблении цен на сырье (англ. ‘commodities’) и застое в экономике с дефляцией, от которых с 90х годов страдают такие страны, как Япония.

 Дефляционный кризис укрепился в Греции и грозит распространиться в большей части европейской периферийной экономики. В соответствии с данными, опубликованными агентством Elstat, инфляция в Греции упала в прошлом месяце на 2,2% в годовом исчислении. Таким образом, дефляция в греческом государстве продолжается уже 29 месяцев подряд [11].

 После того, как «Тройка» (объединяющая Международный валютный фонд, Европейский центральный банк и Европейскую комиссию) ввела в Афинах новую программу спасения, продвигающую политику жёсткой экономии, очевидно, что дефляция в итоге получит главный импульс и, вместе с тем, обернется смертельной угрозой для Германии, четвертого торгового партнера Китая.

 Определенно Пекин не жалеет сил на то, чтобы рассеять рецессивные тенденции, которые понемногу приближаются к его экономике и, кстати говоря, застают врасплох всякий раз всё больше стран: от Германии, Франции и Великобритании до Канады, Мексики и южноамериканских стран (Аргентины, Бразилии, Венесуэлы и т.д.)

Вашингтон наводит свои ракеты на Пекин

 Экономическая ситуация в регионе также не лишена зачатков дефляции [12]. Ослабление юаня принимается не лучшим образом соседними с Китаем странами [13]. Валюта Южной Кореи, Индонезии, Малайзии, Сингапура и Таиланда вплотную подошла к минимальному уровню после «жэньминьби», в то время как параллельно с этим фондовые биржи закрывались с понижением в пределах от 0,5 до 1,5%.

 Если центральные банки Азиатско-Тихоокеанского региона погибнут от искушения взять курс на девальвацию с целью «разорить соседа» (англ. ‘beggar-thy-neighbour’) [14], успешные призывы со стороны Китая начать работу Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (англ. ‘Asian Infrastructure Investment Bank’), Фонда Шёлкового пути (англ.‘Silk Road Fund’) и Зоны свободной торговли Азиатско-Тихоокеанского региона (англ. ‘Free Trade Area of the Asia-Pacific’) могут оказаться в серьезной опасности.

 В противовес этому, компании США не упускают случая найти поддержку у различных азиатских представителей, чтобы расширить сферу действия Транстихоокеанского партнерства (англ. ‘Trans-Pacific Partnership’) [15]. Пентагон, со своей стороны, стремится активизировать «доктрину оси» против Китая, теперь уже при военной поддержке Японии.

 Нет сомнений, что речь идет о ловком плане со стороны Соединенных Штатов, направленном на расшатывание растущего влияния Китая на Азиатско-Тихоокеанский регион. Перед лицом североамериканского имперского наступления правительство Китая должно оставаться начеку и, в особенности, усваивать уроки генерала Сунь-Цзы (автора трактата «Искусство войны»): добиться победы над врагом, не вступая в бой.

 Девальвация юаня показала, что ближайшие месяцы станут решающими для укрепления подъема Китая в качестве мировой державы. Только с течением времени станет понятно, возможно ли разрешить экономические противоречия внутри страны, не подвергая риску единство региона. Китайская валюта остается под вопросом…

Перевод 
Ольга Депутатова 

[1] «Un mapa muestra el impacto global de la devaluación del yuan», Russia Today , 18 de agosto de 2015.

[2] «Incorporer le yuan aux Droits de tirage spéciaux», par Ariel Noyola Rodríguez, Traduction Jean-François Rey,  Russia Today  (Russie), Réseau Voltaire , 12 avril 2015.

[3] «Get ready for yuan in IMF basket», Mike Bastin,  China Daily , August 17, 2015.

[4] «China’s exchange-rate policy: Currency peace»,  The Economist , February 21, 2015.

[5] «Five reasons to be worried about the Chinese economy», Larry Elliott, The Guardian , August 14, 2015.

[6] «World shipping slump deepens as China retreats», Ambrose Evans-Pritchard,  The Telegraph , August 17, 2015.

[7] «Devaluación del yuan puede acelerar economía china, dice funcionario del BRICS»,  Sputnik, 12 de agosto de 2015.

[8] «China, the Fed and emerging markets: Yuan thing after another»,  The Economist , August 13, 2015.

[9] «Devaluation Hints at China’s Rising Distress Over Economy», Neil Gough,  The New York Times , August 12, 2015.

[10] «Markets and economics: The curious case of China’s currency»,  The Economist , August 11, 2015.

[11] «Greek deflation steady in July, prices fall for 29th month»,  Reuters, August 7, 2015.

[12] «China’s currency devaluation could spark ’tidal wave of deflation’», Heather Stewart,  The Guardian , August 12, 2015.

[13] «Renminbi fallout threatens Asian neighbours», Steve Johnson,  The Financial Times , August 14, 2015.

[14] «China’s Renminbi Devaluation May Initiate New Phase in Global Currency War», Peter Eavis,  The New York Times , August 13, 2015.

[15] «Currency Devaluation Shows the High Cost of China’s Soft Power», David Francis, Foreign Policy, August 11, 2015.